Опрокинутый портрет

В 1956 году Хрущев освободил от должности главнокомандующего ВМФ, прославленного флотоводца Великой Отечественной войны Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова и разжаловал его до звания вице-адмирала. Моряки такого произвола «кукурузнику» простить не могли.

В 1957 году, пользуясь отсутствием в стране министра обороны Маршала Советского Союза Г. К. Жукова (он был в Югославии), Хрущев освободил его от должности. В армии это восприняли однозначно — как расправу. Тем более что всего за год до этого Хрущев санкционировал присвоение Жукову звания четырежды Героя Советского Союза.

В одной из советских песен пелось: «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой». В нарушение положения о звании Героя Советского Союза, которое считалось в СССР высшей степенью отличия и присваивалось за заслуги, связанные с совершением геройского подвига, Хрущев начал дарить Золотые Звезды «за заслуги перед государством».

С такой формулировкой дважды Героем стал маршал Р. Малиновский, заменивший на посту министра обороны опального Г. Жукова.

Звание Героя было присвоено маршалу С. Бирюзову, который принял участие в организации ареста Л. Берии и утверждении во власти Хрущева.

Награждая его, Хрущев одновременно выдавал индульгенцию самому себе. Можно было забыть о собственных промахах, которые привели к двум серьезным поражениям Советской армии в Великой Отечествен ной войне — под Киевом и Харьковом.

Подлинного героя войны, выдающегося флотоводца России Н. Г. Кузнецова власть приказала забыть. О маршале Жукове прессе разрешалось говорить и писать только плохое. А слана Буденного росла, как опара на дрожжах. В 80 лет он уже дважды Герой Советского Союза. В 85 — трижды!

Писать правду о Буденном при его жизни никто не позволял. На страже его славы бдительно стоял аппарат политической и военной цензуры. Власти хорошо понимали, что покушение на идола режима ставит под сомнение существование самого режима. Враг народа не тот, кто выступает против народа, а тот, кто сомневается в справедливости власти, стоящей над народом.

Если сегодня честно и непредвзято оценивать жизнь и дела Буденного, то можно прямо сказать, что в становление Советской армии и в ее победу над фашизмом он внес куда меньший вклад, чем многие подлинные герои. Зато немало получил лично для себя, благодаря своей близости к власти, к Сталину и Хрущеву. Склонять ли голову перед его памятью, считать ли его трижды Героем, уравнивать ли в славе с единожды Героем Александром Матросовым, с дважды Ге роем Амет-Хан Султаном, с трижды Героями И. Коже дубом и А. Покрышкиным, произносить ли его имя с восторженным придыханием, проходя по московскому проспекту Буденного, — дело гражданского сознания каждого из нас в отдельности. На мой взгляд с теми же основаниями проспект мог бы носить имя атамана Шкуро или батьки Махно — в военной истории Рос сии фигуры они равнозначные.