Опрокинутый портрет

Прибыв в Туркестан, он не стал серьезно вникать в оперативное планирование, да и не мог этого сделать из-за незнания обстановки в Средней Азии, непонимания местных условий и обычаев. С самоуверенностью человека, занимавшего высокое положение в Реввоенсовете СССР, он не стал выяснять, почему советское руководство Туркестана и командующий Туркестанским фронтом воздерживались от излишней жестокости. Надо было сделать все, чтобы убедить местное на селение, что политика власти направлена не против населения, исповедующего ислам, а против бандитов. Ведь именно гонениями на религию объясняли басмачи необходимость своей борьбы.

Однажды в штаб фронта пришло письмо. «Во время царствования Николая в Туркестане, — писал автор, — в Фергане, Бухаре и других местах устроил хорошие города, рынки, завел большую торговлю, не шел против наших верований...

Вы со дня взятия Бухары говорите, что Коран и шариат неправильны. Мы не против Советской власти, но у вас нет веры. Вы стремитесь привлечь к себе население, сделать из него безбожников, разрушить веру в Магомета. Мы не обижаемся, что вы безбожники. Но вы разрушаете нашу веру...»

Автор не подписал письма, но в разведотделе фронта сделали вывод, что писал его грамотный исламский священнослужитель.

В приказах Авксентьевского то и дело встречаются такие указания командирам, возглавляющим борьбу с басмачами:

«Аресты главарей не должны увеличивать действующие шайки, не допускать ни одного случая арестов рядовых джигитов и мелких пособников».

«Во многих случаях применение военного нажима в отношении всех действующих басмаческих шаек без учета их особенностей является бесцельной и безрезультатной тратой сил».

«Еще раз подтвердить недопустимость взятия заложников, в том числе жен басмачей».

Знали в штабе Туркестанского фронта и мнение самих басмачей о возможности жестокой расправы.

«Над нашими братьями и родственниками можете делать, что хотите. Их нам не жаль. Чем больше по гибнет населения, тем больше мы будем рады».

Это письмо, полученное штабом фронта, подписали курбаши Ангрибек и мулла Ишкуль Дохто.

Гастролера из Москвы подобные «мелочи» не интересовали. Подменять командующего фронтом он не стал, а, пользуясь свои высоким положением, просто-напросто возглавил один из кавалерийских отрядов и провел в нескольких кишлаках кровавую карательную операцию. В описании Золототрубова это выглядит так: «Буденный возглавил один из отрядов, и красные бойцы одержали победу».

То, что огнем и мечом «батька Сэмэн» прошелся по мирным кишлакам, безжалостно вырезая их население, в описании подвига умалчивается.

В качестве объяснения своих действий, вызвавших возмущение населения, Буденный, по свидетельству А. Тодорского, сказал Авксентьевскому: «Вы тут ни когда не решите задач, если будете чикаться. Не надо бояться крови. Если бы мы в Центре ее боялись, то по Тамбовщине до сих пор бродили бы банды Антонова».