И я там был…

Начиная ставить почтовые вешки по местам, где мне пришлось жить или которые я посещал во время журналистских поездок, я даже не думал, что мой марочный дневник станет свидетелем движения истории. Давно уже Куйбышев вернул себе историческое название Самары, Сталинград стал Волгоградом, сто лица венгерских металлургов — Сталинварош (Сталинград) получила имя Дунауйвароша — Новограда-на-Дунае, а их прошлые названия я сохраняю как исторические раритеты по сей день.

Случайно придуманное занятие таило в себе немало интересного.

Во-первых, зная примерно маршрут очередной по ездки, я заранее старался подобрать марки с соответствующими сюжетами. Для венгерского города Дьер прекрасно подошла марка авиапочты с изображением центра этого города. В Будапеште я погасил марки с видами Центрального городского вокзала и почтового отделения в Чепеле. Для Праги подошла миниатюра с рисунком Града — чешского кремля — и была погашена штемпелем со словом «Град». Конечно же, в Белграде штемпель лег на марку с портретом маршала Иосипа Броз Тито. Марка с портретами героев Отечественной войны Барклая де Толли, М. Кутузова и П. Багратиона погашена в Смоленске.

Во-вторых, появление на почте человека, особенно иностранца, который просил погасить ему марку и не на письме, а в блокноте, часто становилось целым приключением. В Венгрии в городе Мохач, не зная, можно ли проштемпелевать марку чудаковатому русскому, женщина-оператор позвала почтмейстера. На ее зов явился дядя — типичный венгр с висячими усами. Оказалось, что он, начальник почты, заядлый филателист. Поняв, в чем заключалась моя просьба, он провел меня в свой офис, где тут же на столе появилась бутылка ви на. Почтмейстер сам подобрал для меня марку с изображением кузнечика, играющего на скрипке, сам же погасил ее черным, прекрасно читаемым штемпелем. Хорошо, что у меня с собой оказалось несколько советских почтовых марок, которые я и подарил любезному почтовику.

Венгрия — страна филателистическая. Там и в го родах, и в селах, имевших почту, никто ни разу не по смотрел на меня ни с подозрением, ни с удивлением. Так в моем блокноте появились штемпеля с экзотически звучащими названиями: Секешфехервар, Сент-Готтард, Надъкёреш, Печ...

Совсем по-иному дело обернулось в Бухаресте. То было время, когда Румынией правил диктатор Николае Чаушеску. Общество жило в обстановке всеобщего страха и подозрительности. Это мне пришлось понять и прочувствовать на себе.

Зная, что почта во всех странах — самое интернациональное учреждение, далекое от идеологических догм и политики, я вошел в одно из отделений связи и обратился к оператору со своей просьбой. Почтовая марка, купленная в том же отделении у того же опера тора, при нем же была наклеена. Оставалось пристукнуть ее штемпелем со словом «Бухарест». Но не туг-то было!